Российское агентство международной информации РИА Новости написало об азербайджанском селе Ивановка.
ivanovka.net представляет статью своим читателям.
Корреспондент РИА Новости побывала в азербайджанском селе Ивановка, где живут русские — потомки сосланных два века назад из Тамбова, Рязани и Саратова.
Ивановка — в долине между Большим и Малым Кавказскими хребтами. Исконно русское название на карте Азербайджана кажется архаикой, но историк Ризван Гусейнов убеждает журналистов: «Топонимика не менялась. Молокане — последователи одного из христианских течений — живут в Ивановке двести лет. Село назвали в честь его основателя Ивана Першина».
Гонения на молокан начались с церковной реформы XVII века, когда отделились старообрядцы. Тех, кто не признавал новое богослужение, отправляли в ссылку. Молокане отрицали связь с раскольниками, но Екатерина II причислила их к «особо вредной ереси». Николай I повелел переселить всех на Кавказ.
В Ивановке нет церквей, только молельный дом. Молокане не признают крестов и икон, объясняет Ризван. «Чистые, как молоко — отсюда и название. Как и мусульмане, не едят свинину. Ислам тоже отрицает образы святых. Это помогло ужиться с местными».
В горах Аджинохур на высоте 800 метров над уровнем моря GPS-навигатор ломается. Водитель Гара обреченно рулит то вправо, то влево. Наконец признает: «Заблудились». Неподалеку пасется отара овец. Голубоглазый и светловолосый чабан — наше спасение.
«До Ивановки далеко?» Пастух по-азербайджански объясняет дорогу, а потом переходит на русский: «Добро пожаловать в наш колхоз».
«Русский пастушонок, видали! — восторгается Ризван. — На языках как шпарит. Вот они, ивановцы».
И это действительно колхоз — единственный в Азербайджане. После распада Союза ивановцы «не пустили капитализм». «От религиозной общины к социалистической — рукой подать», — шутит водитель, въезжая в село.
Черная «Нива» резко тормозит у правления колхоза. Из нее выходит мужчина в деловом костюме и картузе, на ходу представляется: «Василий Новосельцев — глава Ивановки».
«Весь день в полях. Пшеница и ячмень вот-вот взойдут, а влаги мало. Молились о дожде», — впопыхах объясняет он и приглашает за собой.
Мраморная облицовка снаружи контрастирует с советской планировкой внутри. Высокие потолки, люстры с плафонами, на стенах — фото бывших председателей колхоза, на полу — потрескавшийся деревянный паркет. В кабинете — дисковый телефон.
Члены правления в полном составе собираются у председателя. На повестке — надои и посевные. Новосельцев деловито слушает.
Вдруг в кабинет входит старик с длинной седой бородой, в косоворотке и картузе. Люди вскакивают с мест и слегка ему кланяются. Тот с ходу затягивает молитву.
Потом говорит: «Помогли псалмы. Дождь — видали? — полил». Все радостно хлопают в ладоши.
«Когда началась Вторая Карабахская, мы молились и три дня постились. Просили у Бога, чтобы кровь не лилась. Господь услышал. Но и у нас потери, погиб один односельчанин», — рассказывает председатель наблюдательного совета колхоза Ольга Жабина.
Двадцать человек из Ивановки отправились на фронт. «Азербайджанцы, лезгины, русские — желающих было еще больше, — уточняет Новосельцев. — Я и сам просился, но на мне колхоз. Не пустили».
До Первой Карабахской в Ивановке жили и армяне. «В колхозе национальных конфликтов не было. С армянами общались, дружили. Но потом все пошло наперекосяк. Испугались и русские», — вздыхает председатель.
Ивановцы вспоминают историю времен Первой Карабахской: «Азербайджанец из села попал в плен к армянам. Допрашивают, чей, мол, откуда. Армянский военный случайно услышал, что тот из Ивановки. Фамилия? Мирзоев. Оказалось, отцы азербайджанца и армянина всю жизнь вместе проработали на колхозной мельнице. Это спасло пленному жизнь».
Сергей Казаков, старец, как его здесь называют, приглашает в дом молитвы. Прихожая, просторный зал, лавки, деревянный стол. Пресвитер выкладывает Библию и молится.
«У стола обычно сидят старцы, на лавках — остальные. Мужчины впереди, женщины в отдалении. Но из-за коронавируса собираемся редко», — признается Казаков.
«Разве Библия и идеология КПСС не схожи? Коммунисты верили в партию и Ленина, молокане — в Бога. Парторги отчитывали за воровство и измену, и старцы за это всегда ругают. Так и уживались», — философствует Новосельцев.
Молокане верят, что любая власть от Бога. Хаос недопустим. Но и с демократией в селе полный порядок, уверены ивановцы. Пресвитера выбирает община. Любой может высказать мнение и повлиять на итоговое решение. Так же и с председателем.
Молокане алкоголь не употребляют. Светские жители на праздники могут пригубить вино. Его в Ивановке делают сами из редкого сорта винограда — медресе.
Привычка жить общиной помогла молоканам выстоять и в непростые девяностые. Распался Союз, к власти в Азербайджане пришли националисты из «Народного фронта», в Нагорном Карабахе — война. Русские покидали Ивановку.
Земля перешла в частную собственность, но поодиночке извлекать из нее доход непросто. Молокане попросили президента сохранить колхоз. В Баку согласились. Отток русских прекратился.
Все осталось по-прежнему: обрабатывали землю, выращивали рожь, пшеницу и виноград, разводили скот. Со временем создали молочное производство, построили маслозавод, сырный цех, пекарню. Доходы от продажи делили поровну.
«Из Баку приезжали в Ивановку за творогом, сыром, маслом и мясом. Нашу экологически чистую продукцию ценят во всей республике», — рассказывает местный житель Иван Прокофьев.
Налоги платят как полагается. Законы соблюдают. Но есть еще и устав, где оговариваются спорные моменты. Впрочем, никто не принуждает ивановцев работать на колхоз. Хочешь создать собственный бизнес — пожалуйста.
Дома в Ивановке похожи на старинные русские избы с резными рамами и дверями. Есть и советские постройки: выбеленные стены, забор и деревянная калитка. Возле каждого дома — огород.
У старцев в коттеджах сохранились глинобитные печи, у женщин — до сих пор прялки. Еще один важный элемент интерьера — расписная деревянная лавка.
В селе много магазинов, аптек, есть школа, больница, детские сады и главная гордость — Дворец культуры. «Наш Большой театр. Посмотрите, с каким размахом построили», — председатель не скрывает гордости.
В зале роскошные ложи, мягкие кресла. «Бакинский театр оперы и балета ненамного вместительнее. Часто приезжают артисты из России», — добавляет Новосельцев.
Но местная молодежь уезжает. Всего в колхозе около трех тысяч человек, две тысячи — русские. Преобладают люди средних лет и пенсионеры.
«В советское время было в два раза больше. Но манят огни больших городов. Отправляются на учебу и не возвращаются. В колхозе работать надо, а многим сейчас ближе планшеты и компьютеры», — сетует Жабина.
«Родился в Ивановке. Окончил сельскохозяйственную академию в России. Сомневался, что устроюсь по специальности. Но приехал как-то на родину, и потянуло к земле! Остался. Предложили возглавить колхоз. Вот уже шесть лет у руля», — объясняет Новосельцев.
Ивановка указана во всех туристических маршрутах по Азербайджану. «Русское сердце Кавказа» — так говорят об этом селе. В колхозе есть гостевой дом, строятся отели, в планах — экоферма.
Экзотика для туристов. Ехали на Восток, а попали в Россию. Учили фразы на азербайджанском, а тут по-русски «гокают» и «чокают».